Более всего, в окружавшем его удивили стены. Даже не самим фактом изобилия надписей и рисунков, а чем-то другим.. На них будто бы был какой-то осадок, невидимый глазу, но ощутимый. Саймон попытался сформулировать это для себя.. и растерялся. Это было похоже на воспоминания о чем-то важном и тяжелом, иногда веселом и жизнеутверждающем, но давно окончевшимся и почти.. или полностью стертом и переставшем иметь значение. Бредя по коридорам Дома (хотя он еще не знал, что это именно Дом, а не какой нибудь рядовой дом, из числа многих..),  парень из Наружности завороженно скользил взглядом по испешренным рисунками и надписями стенам, еще не зная что означает сие, но уже предчувствуя некую предназначенность такого.. наглядного творчества.

Будучи еще совсем маленьким, Саймон мнил себя пришельцем из другого мира. Он мечтал, что когда нибудь вдруг обнаружит послание от своих погибших родителей, которые признаются, что это они обрекли своего сына на жизнь в этом мире.. что бы спасти его. И он их простит. И людей, которые вроде бы пытаются растить его и воспитывать - тоже простит. Они ведь не виноваты, что они другие? Но годы шли и ничего не менялось. Глупая сказка про Кларка Кента так и оставалась сказкой. Сейчас ему стыдно за столь глупые фантазии и свою наивность. Но ничего не поделаешь.

Мрачный молчаливый мужчина, которому препоручил его директор, уверенно шел впереди. Саймону сказали, что это воспитатель группы, в которую его зачислили. Ну что же, как говорится - им же хуже. И воспитателю и его питомцам. Юноша прекрасно знал, что его невынасимый характер доведет до бешенства даже ангела.. Поделать с собой он ничего не мог, не утруждал себя, да и не хотел. А зачем? В той или иной степени его и так устраивало почти все.. Вот разве что мозги... Они, по скромному мнению Саймона, у него отсутствовали как таковые. И дело здесь было вовсе не в самокритике.